Иван Головня - Заклятие Лусии де Реаль (сборник)
– Ты о чем? О каких деньгах? – недоумевает Эдвин.
– Да это я так… – конфузится девушка. – Вчера прочитала одну вещь…
– Расскажи.
– Ладно, слушай, – начинает, собравшись с мыслями, Мона. – На чердаке нашего дома испокон века валяется куча старых книг и бумаг. Остались от кого-то из прежних жильцов. Сколько я себя помню, они лежат там в углу. В детстве я любила играть на чердаке – перебирала книги, рассматривала картинки… И вот вчера, когда на меня что-то нашло… и мне стало тоскливо… я почему-то вспомнила детство: залезла на чердак и стала перебирать книги. И знаешь, что я нашла среди них?
– Нет, – мотает головой Эдвин.
– Я нашла среди них одну занимательную старинную хронику. Не пойму, почему она раньше не попадалась мне на глаза. А может, я просто не обращала на нее внимания. Впрочем, это и неудивительно: в детстве такие книги меня не очень интересовали. Я больше любила читать художественную литературу. Так вот… В этой хронике описывается, как во время одного сильного шторма у острова Чарос погиб захваченный пиратами испанский галеон «Сан Антонио». Это случилось в 1685 году. И что, ты думаешь, находилось на том корабле? – спрашивает Мона с заметным оттенком загадочности.
– Не знаю, – прикидывается простачком Эдвин. Он сразу догадался, каким мог быть груз испанского корабля, захваченного пиратами, но ему не хочется портить Моне настроение первооткрывателя.
– На том судне, – торжественно объявляет девушка, – находились две бочки с золотом и три с серебром. Не считая разного там экзотического товара. Представляешь?! Вот я и подумала: нам бы хоть сотую, пусть даже тысячную часть этого богатства, и тогда все было бы по-другому…
Мона мечтательно поднимает глаза кверху. Там, в сонно шумящей листве акации, путаются, перемигиваясь, яркие звезды. То появляясь, то исчезая, они словно играют в прятки.
– Да, тогда все было бы по-другому, – наследуя Мону, мечтательно произносит Эдвин. Помолчав, спрашивает: – А где именно погиб тот корабль?
– Я же говорила: у острова Чарос.
– Остров Чарос большой. В хронике не указываются более точные ориентиры?
– Там упоминаются какие-то скалы. Только, знаешь… – виновато усмехается девушка, – я забыла, как они называются. Такие, не совсем обычные названия… Не помню.
– Может, камни Троячка и скала Перст Нептуна?
– Точно! – обрадованно восклицает Мона. – Троячка и Перст Нептуна! А ты-то откуда знаешь? Ах да, ты же был на Чаросе, когда учился на ныряльщика.
…Года два тому назад Эдвин учился на шестимесячных курсах аквалангистов и водолазов. Тогда-то и побывал он на Чаросе – там курсанты проходили месячную практику. Правда, и с приобретением новой профессии дела парня ничуть не улучшились. Оказалось, что школа выпускает аквалангистов намного больше, чем это требуется. Устроиться в Морионском порту и пароходстве удалось немногим. Работу смогли найти лишь те, у кого были связи или влиятельные родственники.
– И представь себе, – здесь Эдвин делает многозначительную паузу, – я видел это судно! Точнее, его остатки.
– Правда? – удивляется Мона. Но ее удивление тут же сменяется сомнением: – А как ты знаешь, что видел именно то судно, о котором рассказывается в хронике?
– Помнишь, я как-то показывал тебе старинную золотую монету?
Мона утвердительно кивает.
– Это был испанский дублон 1685 года чеканки. А «Сан Антонио» когда погиб?
– В тысяча шестьсот восемьдесят пятом году…
– А нашел я ту монету у камней Троячка между обломками старинного судна. Следовательно, нет ни малейших сомнений, что я видел «Сан Антонио».
– Это же надо! – качает головой Мона. – Я случайно прочитала о судне, которое погибло больше трехсот лет тому назад, а ты, тоже случайно, видел его и даже нашел часть, пусть и ничтожную, его сокровищ. Странное совпадение…
– Не странное, а очень даже, может быть, символичное! – поправляет девушку Эдвин, многозначительно подняв кверху палец. – Ты не могла бы дать мне эту хронику на время. Я тоже хочу прочитать ее. Где она сейчас?
– Я взяла ее домой.
– Мона, не поленись, вынеси мне ее.
– Хорошо, вынесу. Только зачем она тебе? Это же не роман. И даже не рассказ.
– Ты же знаешь, что я люблю читать о морских приключениях, – уклончиво отвечает Эдвин. – И хроники читаю с удовольствием…
– Ладно. Жди.
Через несколько минут Мона возвращается, держа в руках по свертку.
– Вот это хроника, – показывает она завернутый в газету тонкий пакет. – А это – ватрушки. Сама пекла. Не съешь – не получишь хронику.
– Мона-а! – укоризненно тянет Эдвин. – Ну зачем? Я не голоден. А то, что ты отлично готовишь, я и так давно знаю.
– Ешь и не разговаривай много! – топает ногой девушка.
– Ну, хорошо. Подчиняюсь. Спасибо.
Покончив с ватрушками, Эдвин берет в руки хронику. Берет бережно, как большую драгоценность.
– Подумать только, этим записям наверняка больше четверти тысячелетия! – говорит он с уважением. – Ведь это история! Надо будет сдать эти записи в музей. Ты не возражаешь?
– Делай, что хочешь. Можешь оставить себе, хочешь – сдай в музей.
На этом молодые люди расстаются.
С тобой мне ничего не страшно
В черной, как нефть, воде бухты дрожат отражения портовых и корабельных огней. Бухту, деля ее надвое, пересекает лунная дорожка, прямая и узкая, как натянутый канат. Сама луна, похожая на спелый лимон, неподвижно висит над портом в окружении равнодушно перемигивающихся звезд. У причалов и на якорях, осторожно поскрипывая, сонно покачиваются лодки и катера. Едва ощутимый бриз лениво перебирает листья олеандров и платанов, которыми усажена Набережная.
Откинув назад голову и подставив разгоряченное за день лицо освежающему ветерку, на краю длинной скамейки сидит, задумавшись, Эдвин. За день он исходил почти весь город в поисках работы, но все его старания были напрасными – работы как не было, так и нет. Остается ждать случая. Но когда-то этот случай подвернется…
Сзади слышатся легкие торопливые шаги, и не успевает Эдвин обернуться, как теплые ладони закрывают ему глаза, и над головой слышится учащенное дыхание. И тотчас все тревоги и переживания Эдвина куда-то улетучиваются, и на душе становится спокойно и даже уютно. Он еще крепче прижимает к лицу девичьи ладони и так, неподвижно, сидит добрую минуту.
